Роз-Мари N., 44 - 12 ноября 2008 19:42

О неверии.

Он – профессор кафедры. Лет под 60, живой, энергичный, язвительный. Лично мне импонирует. Женат, про детей не знаю, наверное, есть.
Она – лаборантка той же кафедры. Непривлекательная, плохо одетая, не замужем. И не просто не замужем, а вообще чрезвычайно одинокая женщина. Одного с ним возраста, скорее всего, потому что учились они вместе.
Была между ними дружба. Ну, или что там могло быть. Кто знал, кто видел? Как обычно в таких ситуация ходили слухи, что она в него безумно влюблена, что у них был роман по молодости. Не знаю… может, и правда это все. Я часто видела их вместе, между ними действительно были хорошие отношения. Несмотря на разницу в статусе.
Однажды он умер. Это случилось внезапно. Ну, или мне показалось, что внезапно – я уже тогда не была студенткой, видела его редко. Но почему-то мне казалось, что я видела его еще в пятницу, а в понедельник днем мы собрались в фойе на панихиду. И у многих из нас была в голове мысль – как она-то это переживет, тем более, что за полгода до этого у нее умерла мать.
Панихида – всегда грустное событие. Мне тягостно было – словами не описать. Хотелось забиться куда-то в уголок, но сделать этого было нельзя. Меня почему-то очень сильно задела его смерть, может, потому что он был один из немногих преподавателей, которые мне нравились. Может, потому, что произошло все внезапно. И я настолько ясно видела его энергичного и живого, что примириться было очень трудно с тем, что этого мира и этой жизни, где был он, уже не существует.
И вот через пелену слез я заметила ее. Она не принимала участия в этих событиях. Деловито, как всегда, она сновала то тут, то там, но на панихиде ее не было. Сотрудники кафедры с траурными лентами стояли по четыре человека около гроба, поочередно сменяя друг друга, глаза женщин были заплаканы. Она же не проронила ни одной слезинки по крайней мере, прилюдно. И вообще вела себя так, как будто этого всего просто не существует. Естественно, она не поехала на кладбище. Она даже к гробу не подошла!
Народ был удивлен таким поведением.
А мне уже тогда было понятно отчасти, почему она себя так вела. А сейчас и подавно.
Таким своим поведением она заявляла миру, себе, ему, всем, что для нее он жив. Она не знает, кого тут хоронят и почему. Для нее он жив. Она не будет верить, и не хочет знать, что он умер и его больше нет. Это вы тут собрались, это вы тут кого-то хороните, но не я.

И скорее всего она до сих пор говорит о нем в настоящем времени.

Я вижу, я чувствую, - чую Вас всюду,
- ЧТО ЛЕНТЫ ОТ ВАШИХ ВЕНКОВ! –
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков.

А потом мы с мамой были на кладбище. И совершенно случайно оказались в том квартале. У края была свежая могила. Это была его могила. Как так удалось его найти – не знаю. До сих пор поражаюсь этой мистике. На нашем кладбище не зная квартала, номера невозможно кого-либо найти вот так вот просто. После того случая я часто просила маму завернуть и туда, но мы не всегда могли найти его вновь.

Не знаю, что именно сегодняшним утром мне напомнило о нем. Столько лет прошло, а в памяти все так четко отпечаталось. Открывая дверь я первым делом поглядела на то место на стене, где обычно висят некрологи.

• 
• 
•